Геннадий Аккерман не нуждается в дополнительных рекомендациях. Среди фигуристов он давно заработал репутацию классного специалиста, «технаря» по танцам на льду. Аккерман помогал многим спортсменам, в числе которых Марина Анисина, Илья Авербух, Александр Жулин, Олег Волков и другие. До недавнего времени Геннадий Германович трудился в городе на Неве. Но сейчас его все чаще видят в столичном СК «Олимпийский». Там мы и пересеклись на тренировке фигуристов Александра Жулина.

Геннадий Германович, в последнее время вас все чаще можно встретить на этом катке. Планируете перебраться в Москву?

Хотел бы, да и Саша Жулин пригласил работать с ним, но пока не знаю, что из этого получится. Желание есть, опыта не занимать, знаний много, но реализовать себя в Питере не удается.

Почему?

Льда нет.

Но в ближайших планах построить в Питере новый современный каток.

В Питере танцы никому не нужны. Мне так и сказали: «Пусть Москва танцует, а мы будем развивать одиночное и парное катание». Льда нет. Талантливые танцоры перебираются в Москву.

При Академии фигурного катания есть маленькая группа по танцам на льду, но один час льда в день – это бессмысленно.

Я сам набирал маленьких детей. Талантливые, способные ребята, но не прыгают. Им бы в танцы, но условий для работы никаких. Родители снимали лед, сами платили. Но что такое три часа в неделю? Ничего! Остальное мы «добирали» во время сеансов массового катания. Только там я мог хоть что-то подсказать, хоть чем-то помочь. Но разве это тренировки.

Те родители, у которых есть средства, везут детей в Москву. Но это дорого и не каждый потянет. Пока ребенок до стипендии дойдет, сколько денег в него надо вбухать. А далеко не у всех такие возможности.

А как вы оказались в Санкт-Петербурге? Вы же долгое время работали в Москве?

Обстоятельства так сложились. Хотя, действительно, больше 20 лет я проработал в ЦСКА. Тренировал вместе с Милой Пахомовой. Был у нее ассистентом. Потом самостоятельно готовил спортсменов. Затем уехал во Францию. Вернувшись, помогал Светлане Алексеевой, Леше Горшкову, когда у него катались Албена Денкова и Максим Ставиский. Какое-то время трудился тренером в Латвии. Одна из моих пар до сих пор катается у Светланы Алексеевой и Елены Кустаровой. А после перебрался в Питер.

Но в питерском «болоте» с танцами беда. Сколько ни пытался что-то сделать, ничего никому не нужно. Так и болтался, по сути, все эти годы между двумя столицами. В конце концов, решил, что надо как-то определяться.

В перестроечные 90-е годы, когда все рушилось, вы отправились во Францию. Дома не нашли применения своим силам?

Честно говоря, я и не думал ехать туда и, наверное, не решился, если бы Марина Анисина не позвала. Она тренировалась у меня с 8 лет. В паре с Ильей Авербухом они дошли до чемпионских титулов на юниорском уровне. Но затем перешли в группу к Наталье Линичук, а через какое-то время Илья начал кататься с новой партнершей Ирой Лобачевой. Марина осталась одна, занялась поисками и укатила во Францию. Так появилась пара Марина Анисина – Гвендаль Пейзера. Через какое-то время Марина связалась со мной, пригласила в Лион, чтобы работать с ней. Как я мог ей отказать, бросить свою ученицу? Во Франции проработал лет пять вместе Мюриэль Зазу.

Хотя я должен был помогать всем ученикам, но понятно, что самым важным делом для меня было готовить Марину. Мы много тренировались индивидуально, дополнительно, отдельно от остальных. Все, что я вложил, передал Марине в прежние годы, то и осталось, по сути, мало что изменилось, поэтому нам было очень легко найти общий язык в новых условиях.

Методика тренировок во Франции отличалась от нашей?

У Мюриэль была довольно странная система, смысл которой, если честно, я не понял до сих пор. Например, один день я работал с парой Анисина – Пейзера. На следующий их брал Паскуаль Камерленго, а мне давали другую пару. То есть тренеры в группе постоянно менялись учениками. Любопытно, что и программы ставились по такому же принципу. Начинал постановку Рома Хагенауэр, на следующий день что-то добавлял Камерленго, потом я и так далее. В результате общими усилиями делалась программа. Понятно, что какие-то вещи были изначально накатаны, но в целом получалось коллективное творчество.

За последнее время как изменились танцы на льду?

В связи с новыми правилами и новыми требованиями танцы очень изменились. На первый план выходит техника. Теряется красочность. Какой характер танца, какие образы, если фигуристам надо успеть сделать все элементы! На мой взгляд, сегодняшние танцевальные программы кажутся несколько шаблонными: одни и те же поддержки, шаги, связки… Если раньше, глядя на программы танцоров, можно было либретто сочинять, то сейчас эта дисциплина становится ближе к парному катанию.

Если все одинаковые, то за счет чего обыгрывать соперников?

За счет динамики, крутизны, реберности. Все элементы надо катать четко, «жирно», чтобы у судей не возникало вопросов.

Отечественное фигурное катание всегда славилось своими танцевальными дуэтами. У нас были очень сильные тренеры, которые вырастили нынешнее поколение тренеров. Например, Саша Жулин начинал кататься у меня. Олег Волков тренировался в нашей группе в ЦСКА, пока Мила Пахомова была жива. Олег катался с Мариной Климовой, а когда она встала в пару с Сергеем Пономаренко, ушел в шоу.

Мне кажется, что такая преемственность многое объясняет. Например, почему Саша Жулин предложил мне работать с ни? У нас одинаковые взгляды на технику, одинаковый подход, и это во многом облегчает работу. Бывает, что у тренеров в группе не совпадают взгляды, и тогда они действуют как лебедь, рак и щука. Каждый тянет в свою сторону, а телега на месте стоит. В нашем случае это не грозит. Каждый знает, что делать, не надо объяснять. Меньше споров, никакой суеты -- впрягайся и тащи. Толка от этого будет больше.

Ольга ЕРМОЛИНА

На фото Геннадий Аккерман во время тренировки в СК «Олимпийский».

Search - Dropfiles
plg_fabrik_search
Поиск - Категории
Поиск - Контакты
Поиск - Контент
Поиск - Ленты новостей
Поиск - Ссылки