Двукратный олимпийский чемпион в парном катании Максим Траньков – тренер чемпионов России Евгении Тарасовой -- Владимира Морозова, о работе со своими фигуристами, сложностях сезона, людях тренерской профессии, которых можно назвать психами и святыми, поездке на турнир в Гаагу, гимне, флаге, Родине, русском духе и русском характере.

-- Максим, за то время, что вы работаете с Тарасовой и Морозовым, ребята очень изменились, изменилось их катание. В чем причина такого преображения?

-- Честно говоря, я не вижу особых преображений, потому что каждый день нахожусь с ребятами, каждую тренировку и ни одной не пропустил в этом сезоне, поэтому мне сложно судить об их изменениях. Но то, что говорят специалисты, говорят судьи, радует, и в то же время я понимаю, расслабляться нельзя.

А что помогло изменить их, если это и помогло, то, прежде всего, ребята в этом сезоне сами изменились. Изменили свое отношение к работе и к себе, к восстановлению, каким-то профессиональным качествам, которых до этого, как мне кажется, им не хватало. В этом сезоне в работе у меня практически нет нареканий к Вове с Женей, и я думаю, это принесло результат. Отчасти в этом есть и тренерская заслуга, но в основном это заслуга их самих. Они, наконец, поняли и начали двигаться, только начали двигаться в правильном направлении. Это еще не максимально то, что нужно для побед, но это уже очень большой шаг вперед.

127A5529

-- Сезон у вас получился сложным – болезни, травмы, выступление в Казани, снова болезнь, победа на ЧР и дальше не все шло гладко. Как справлялись?

-- Я уже шучу, что в этом сезоне я остался один как тренер и полностью выполнял функции и старшего тренера, и технического специалиста, и хореографа, всего, всего -- как человек-оркестр. Посмотреть, что у наших молодых соперников из России, где с каждой парой работает команда по несколько человек, получается мы с Сережей Вороновым вдвоем против всех. И это тоже нас подстегивает, и Сергея, и меня, и ребят.

Но в целом, за этот год я наработал опыта лет на 20 тренерской деятельности. Потому что в этом сезоне мы через очень многое прошли. И травма руки Вовы, когда он катался полсезона в фиксаторе. Думаю, любители фигурного катания могли заметить это на соревнованиях, и в Стокгольме будет наш первый старт в сезоне, когда Вове не нужен будет специальный ортез. У него была проблема с кистью, очень серьезная, и весь сезон мы не могли снять эту штуку, что доставляло неудобство при исполнении парных элементов.

Потом у нас было два ковида в команде. Сначала заболел Вова перед важным стартом, очень тяжело восстанавливался. И не знаю, как я руки не опустил, потому что казалось, уже нет возможности восстановить человека из того состояния, в котором он пребывал после ковида. Когда один элемент на тренировках… А надо помнить, что Вова не маленький мальчик, а огромный мужик, у которого сердце как мотор качает на это огромное тело. И когда банально не хватает кислорода, ты видишь, как человек бледнеет, у него втягиваются щеки, мешки появляются под глазами, и все это ты видишь и несешь ответственность за его здоровье, чтобы не дай Бог ничего не произошло – это был такой тяжелый момент…

BEL 4879

И потом, только вернулись с соревнований из Казани, казалось, все нормально, восстановились, и прямо на тренировке выяснилось, что у Жени симптомы болезни, и мы сразу отправили ее домой. Диагноз подтвердился, Женя отлежала с пневмонией, и после этого она прошла тот же пусть восстановления, что и Вова. Но самое главное, ребята все равно продолжали друг друга поддерживать, тащить. Появилась какая-то именно командная работа, зачатки ее, что и позволило все превозмочь.

Вдобавок к этому были проблемы с финансированием, с поисками льда, потому что мы можем тренироваться только в Новогорске, где действуют строгие ограничительные карантинные меры. А у меня Таня (Воложосар – партнерша и жена – прим.) беременная, плюс я работаю на другой работе, связанной с телевидением, и мне невозможно год находиться в изоляции от семьи, дочери, поэтому мы не могли там все время сидеть.

Да и, наверное, с ума бы сошли, сидеть все время в «пузыре». Если сейчас перед Стокгольмом мы на неделю настраивались, специально к таким условиям готовились, то что говорить, если бы нам пришлось целый сезон «в пузыре» находиться. Поэтому в Новогорске мы не могли кататься, приходилось искать лед. Вынуждены были тренироваться в Сочи, и огромное спасибо федерации фигурного катания Краснодарского края, которая развивает парное катание, и благодаря обмену опытом они нас пустили на лед к своим парам, дали возможность кататься, хотя мы не представляем этот регион. Очень гостеприимно к нам отнеслись…

DSC 3448

Проблем было много. Незадолго до чемпионата мира, в самый ответственный момент, когда должна была быть массированная «атака» на физическое состояние ребят по плану подготовки, Вова подхватил энтеровирус. Несколько тренировочных дней вылетело, потому что фигурист, простите за подробность, не слезал с унитаза, не знал, каким местом к нему прислониться. Естественно, сил нет, симптоматика печальная, после болезни полное бессилие. А парное катание -- силовой вид спорта, партнеру сила нужна…

Но через тернии к звездам. Повторюсь, своим отношением, спокойным отношением, где-то даже философским, взрослым, в сложившейся ситуации ребята научились справляться с трудностями. В этом сезоне они вышли, как я говорю, из зоны комфорта, когда за тебя все делают, у тебя всё есть, финансирование, свой каток, и ты только приходишь и тренируешься... У нас такого не было. Ребята и деньги свои вкладывали, и ездили мы на соревнования, оплачивали Сережу, потому что он нам нужен был на стартах, а на его зарплату сложно ездить на такие турниры, как например, в Голландию. Мы скидывались на четверых как одна команда, вкладывались. Федерация чем-то помогала. Короче, выкручивались.

-- И все же, по катанию ребят в этом сезоне заметно, как они раскрылись и добились прогресса в плане хореографии, выразительности. Это то, чего им не хватало, и это ваш вклад.

-- Знаете, я для себя давно уяснил, что я - хореограф, а не тренер. Просто у меня так получилось, что сейчас готовлю пару еще и как тренер. Но по факту мне больше нравится делать то, что я делаю с точки зрения хореографии, с точки зрения поиска музыки, дорожек, шагов… Меня судьба заставила быть тренером, но мне больше нравится искать, копаться, оттачивать линии, хореографию, новые элементы, новые мини-поддержки, какие-то новые вещи находить… Я просматриваю миллионы соревнований 70-х годов. Все парное катание ГДР, СССР, Украины, всех наших чемпионов… Вникаю, стараюсь понять, как работал Станислав Жук. Последний год я в принципе жил в ютубе и искал какие-то редкие видеозаписи элементов, которые новая система судейства перемолола и выплюнула, что очень жаль. Потому что было очень много хороших и зрелищных элементов.

BEL 4939

-- Но когда в ваших руках пара высокого уровня, чем работа тренера отличается от работы хореографа?

-- Ответственностью. Потому что тренировать – самая неблагодарная работа и тренер самое низшее звено в цепочке фигурного катания. Самое элементарное: у тебя аккредитация, которая ничего не дает на соревнованиях. Ты сидишь и смотришь чемпионаты с последнего яруса. Ты никуда не можешь пройти. Просто я могу сравнивать. У меня были аккредитации журналиста, телевидения, хостбродкастера, оргкомитета -- каких только не было с того момента, как я закончил со спортом пять лет назад. Но самая низшая каста в этом перечне – тренерская, и это настолько несправедливо, что ни в какие ворота.

А объем работы, который выполняет тренер, это же не только час у бортика постоять. Это огромное количество бумаг, звонков… Найди лед, найди костюмы, заболели, найди врача, организуй тренировки, напиши планы… Ты должен знать всё. Если у тебя девочки тренируются, то должен фиксировать все женские дела, вести календарик вместе с ней, чтобы знать, когда нагрузки давать, когда чего, все контролировать…

Тренерская работа – это огромный пласт организаторской работы, которую выполнять тяжело, которая доставляет мало удовольствия, и я, честно говоря, очень сильно изменил свое мнение о тренерах после того, как сам им стал. Тренеры – это люди, которые больше всего делают для фигурного катания. Я не знаю, как за границей, но в России это так. Мы живем в бумажной стране. Собрать все бумажки после соревнований, отчитаться, кучу анкет заполнить, проконтролировать, чтобы спортсмены все это сделали и сделали правильно, постоянно быть в контакте с федерацией, плюс у тебя куча начальников… У тренера начальников больше, чем на каком-нибудь секретном предприятии, потому что каждый – начальник: одному не доложил, тут же по шапке получил. Поэтому не могу сказать, что от тренерской работы я в восторге, но это некий вызов и я горжусь, что попробовал и где-то даже выиграл два чемпионата России. Пусть кто-то признает, один, но я знаю, что два. И мне приятно об этом вспомнить.

MinskEvropa

-- Чемпионат России в Челябинске получился классным.

-- Чемпионат в Челябинске для меня по эмоциям был близок к тому, что я ощутил и пережил на Олимпиаде в Сочи. Такие эмоции, до слез! Такие американские горки. Когда, казалось, поначалу мы выиграли, потом сорвали концовку, и меня качнуло в другую сторону: почему опять? В итоге судейским решением, уж не знаю, заслуженно - незаслуженно, это пусть критики перемывают, мы одержали сложную победу. И для меня по эмоциям это было очень круто! И мне захотелось еще раз повторить этот момент.

У меня осталась очень большая обида на чемпионат Европы, который проходил в Белоруссии и который мы проиграли. Ведь я вместе с Таней вернул в Россию золото европейских чемпионатов на долгие годы, и потом я, как тренер, его проиграл. Для меня это был очень большой удар. У меня была такая депрессия после того чемпионата Европы. Какой-то психологический надлом. Я думал, что взялся за гуж, но оказался не дюж. И у меня есть этот зуб, хочу должок вернуть…

-- Чемпионат мира в Стокгольме пройдет без зрителей. Думаю, поэтому вы решили поехать на турнир в Гаагу, чтобы понимать, как все будет?

-- Был ряд причин. Во-первых, Женя с Вовой не выступали даже на «Кубке Ростелекома», который в принципе был международный турнир, с иностранными судьями, приезжал технический специалист парного катания Принс из Голландии. И пусть в этом сезоне наш этап Гран-при проходил в измененном формате из-за ковида, но другие пары в нем участвовали, а у меня ребята выступили только в Казани и Челябинске, плюс Кубок Первого канала, где все равно была такая атмосфера, не совсем спортивная, и давление было не совсем таким, как на больших чемпионатах. Поэтому мы посовещались, долго думали и в последний момент все-таки отправили заявку на турнир, опять же федерацию напрягали с изменением своих решений, спасибо, что помогли. Тем не менее, я посчитал нужным поехать, потому что нам надо было посоревноваться с зарубежными парами, неважно, какого они были уровня, но это были не наши, не наша привычная атмосфера борьбы с питерскими парами. В Гааге было очень много судей, технические специалисты, которые, возможно, будут на чемпионате мира, и нам нужно было показать свой уровень.

Krasnoyarsk

Да и ребятам тоже тяжело все время катать свои программы только на тренировках, хочется их где-то показать. В Гааге мы не были готовы на 100 процентов, но мы и не должны были быть в такой форме в тот период. Это был этап подготовки, где мы проверили себя. Мы откатали короткую программу вообще без разминки. Приехали на соревнования, которые начались чуть раньше, чем стояло в расписании, и опоздали на разминку. Вышли из машины, ребята надели коньки и прекрасно откатали короткую программу, что с точки зрения психологии, наверное, некую уверенность им должно дать. Произвольная прошла не без эксцессов. Но какие-то вещи они стали уже знать про себя: здесь пересидели, тут недоработали, слишком тренера много слушали, потому что и Сереге (Воронов – прим.) это был урок, а он в первый раз на чемпионат мира в роли тренера едет, и для него это было важно.

Если я уже более-менее пристрелялся, у меня и учителя были хорошие: с Ниной Михайловной (Мозер – прим.) разок постоял на чемпионате мира, потом с Мариной Олеговной (Зуевой – прим.), у нее учился. Они многое подсказали, показали, как надо и как не надо. И мне это надо Сереже как-то передать. Мы вместе будем на чемпионате, и он возьмет по неопытности что-нибудь сделает случайно и выбьет тонкий момент. Сережа должен был все это почувствовать. И в Гааге был такой момент. И с этой точки все было сделано правильно, потому что хорошо, что произошло там, а не на больших соревнованиях.

И плюс, конечно, нужно было послушать мнения специалистов. Я потом подошел ко всем судьям, техническим специалистам, там были все те, кто на чемпионатах работает, Вероник Флери из Франции, поляк Мариуш Зюдек, Йерун Принс… Мне нужно было получить от них обратную связь, услышать, над чем работать дальше. В Гааге судьи очень здорово отработали. Не было вообще вопросов. Где нам уровень не доставили, я и так видел, что мы потеряли. Все было честно, четко, жестко, объективно. И ребята сами на раскладке увидели, и мы тренеры увидели, где нам нужно добавить, где тонко и может порваться. Считаю, мы очень правильно сделали, что поехали на турнир.

63d6b26

-- Ну и атмосферу соревнований с ограничительными мерами прочувствовали, что не менее важно.

-- В Гааге мы тоже отбывали карантин. Нельзя было передвигаться общественным транспортом. Либо своя машина, где только твоя команда, либо шаттл, который ходил перед каждым видом и после вида. Тесты сдавали дважды. Награждение было без награждающих: Вова и Женя сами повесили себе медали, букетики друг другу подарили, сфотографировались и круг проехали. Без гимна, без всего. Но это тоже была репетиция перед чемпионатом мира.

-- На этом чемпионате мира также не будет российского гимна и флага. Это может отразиться на спортсменах?

-- Возможно, я скажу страшную вещь, за которую меня растерзают, но, я думаю, современное поколение уже не так все воспринимает, не так болезненно, как мы. Мы, наверное, последнее поколение, для которого эти вещи так много значили. А сейчас, до пандемии, границы были открыты, люди ездили в другие страны, многие спортсмены были натурализованы, у нас в команде Тиффани Загорски катается. Мне кажется, политики пытаются всех ограничить, а люди открыты к общению, толерантности, ко всему. И уже нет такого противостояния, «накрута», как в советские времена, что надо во что бы то ни стало обогнать и перегнать кого-то.

Надо просто показывать уровень своего профессионализма, своего мастерства. Потому что все равно для каждого из нас Россия много значит, все равно мы будем испытывать гордость за свою страну, и все ребята знают, что они сборная России. Кто может отнять у них Родину? У них могут отнять гимн, флаг, герб, но это символы. А символы, они сегодня такие, завтра другие. Я не так долго живу на этом свете, а у меня этих флагов и символов поменялось столько… СССР, СНГ, Россия, флаг менялся, гимн менялся, герб… Но Родина, земля, за которую ты выступаешь, мама, папа, которые за тебя болеют, болельщики, которые тебя поддерживают – вот это важно. Я все время ругаю нашу экипировку, потому что на ней слишком много символики: гербы, флаги… Но я считаю, не в этом сила.

-- А в чем?

-- Сила в русском духе, русском характере… Я, кстати, последний кто нес российский флаг на Олимпийских играх. Уже прошло столько Олимпиад, и еще будут Токио и Пекин, а я все равно останусь последним, кто нес наш флаг на Олимпиаде. Пять лет прошло, как я завершил спортивную карьеру, как сложится дальше, сложно пока сказать…

large2

-- Но зуб-то есть? А будут хорошие тренеры, будут и хорошие спортсмены.

-- Конечно, если так говорить о мечтах, я хотел бы как последний парник, который выиграл чемпионат мира, привезти и как тренер в Россию эту медаль. Но для этого, прежде всего, надо выйти на лед и откататься. А это уже делает спортсмен. И тут твои мечты, твои амбиции уже не играют никакой роли. Ты уже ничего не решаешь. Ты решаешь весь сезон, когда ты стоишь за бортиком, когда приходишь на работу готовый, когда тебе нужно, чтобы в тебе огонь горел, чтобы его зажечь в ребятах, когда они устали, когда у них руки опускаются, когда им нужно объяснить, почему у них сейчас не получается, а завтра получится. Когда ты убеждаешь, что потом будет легче. И все это надо им объяснить и еще в себе разжечь огонь, потому что внутри тебя он тоже затухает. Поэтому я повторюсь, на тренерах лежит очень большая ответственность, и тренерам отводится огромная роль. Это ежедневная кропотливая работа, физическая, организационная, психологическая…

Короче, тренеры – это психи, которые безумно любят свою профессию. Я не представляю, как это надо любить… Особенно тем, у кого большие команды. Как у Этери Тутберидзе, например... А те, которые столько лет работают… Как Тамара Николаевна Москвина, Алексей Николаевич Мишин… Для меня это святые люди, такие тренеры. Я точно так, наверное, не смогу и не планирую.

-- Поживем – увидим. Спасибо, Максим, и удачи.

Ольга ЕРМОЛИНА

Фото Юлии КОМАРОВОЙ, Ольги ТИМОХОВОЙ, Ольги ЕРМОЛИНОЙ и из личного архива спортсменов.

Search - Dropfiles
plg_fabrik_search
Поиск - Категории
Поиск - Контакты
Поиск - Контент
Поиск - Ленты новостей
Поиск - Ссылки